Жизнь в долг затягивает. Живые деньги – сегодня, обязательства – за горизонтом. Работа распорядителей чужого (политиков и чиновников) – настоящая синекура. Берешь чужое на чужие проекты – отщипываешь себе проценты и живешь на них вполне прилично. Отдаешь чужое за чужие проекты – снова берешь свою долю. Вводишь ограничения одним – платят другие, которые получают нерыночные преимущества. Раздача льгот, дотаций и преференций тоже делается не за спасибо. К чему бы ни прикасались чиновники, результат неизменно одинаков: рост издержек для рыночных производителей, повышение цен и ограничение ассортимента для потребителей, усложнение или полная блокировка инновационных планов предпринимателей. В конечном итоге снижается конкурентоспособность страны и люди живут хуже.

Особую опасность представляет интервенционизм распорядителей чужого в деньги. Это как раз белорусский кейс. Предприниматели и потребители требуют от денег только одного – стабильности. А еще нужна свободная конкуренция валют, чтобы кредиты были максимально доступны, а места для сомнительных схем монополистов было как можно меньше. В Беларуси нет ни стабильности белорусского рубля, ни доступности иностранной валюты. Нацбанк с молчаливого согласия Совмина превратил денежную политику в казино. Ставки по Br-рублевым депозитам в 40-45% – это показатель не рыночных отношений, а банального заманивания ресурсов домашних хозяйств в высокорисковые схемы. Это убедительный симптом денежной болезни.

Банки берут в долг у населения, чтобы кредитовать друг друга и спекулировать на краткосрочных операциях, свопах и всём том, что называется «перехватить». Реальный сектор, т.е. производители товаров и услуг, не может брать такие кредиты. Они медленно, но уверенно убивают бизнес. Возьмешь рублевый кредит под 45-55% годовых – попадешь в кабалу, будешь работать только на его обслуживание. Нацбанк превратил один из своих основных инструментов – ставку рефинансирования – в пустой звук, потому что многочисленные государственные проекты кредитуются под половину ставки рефинансирования, долги реструктурируются, и большая их часть прощается нерадивым заемщикам. По данным Белстата, средняя процентная ставка по Br-рублевым кредитам в сентябре 2012г. составила 17,6%. Для сравнения, в январе было 25,1%. Это как средняя температура по палате или средняя зарплата. У одного зарплата 1000 долларов в месяц, у другого 200, а средняя получается 600. Так и с процентными ставками. Для «небанковских финансовых организаций» – белорусские рубли под 6,4%, на государственные проекты – под 10-15%, а обыкновенным предпринимателям – под 45-55%, чтобы жизнь медом не казалась.

Такое состояние рынка Br-рублевого кредитования при существующих ставках Br-депозитов – это «неуд» для Нацбанка. Это крайне неустойчивая конструкция, которая временно держится на плаву за счет обильной денежной эмиссии и банального инфляционного обмана.

По данным Нацбанка, на 01.10.12 в банковском секторе в целом объем активов, чувствительных к изменению процентной ставки, составил 252,7 трлн белорусских рублей и за 12 месяцев увеличился на 44,4%. Это 83,1% всех активов. В государственных банках таких активов почти 86%. Для сравнения, активы, не чувствительные к изменению процентных ставок, составили 51,3 трлн белорусских рублей. На 01.10.12 обязательства, чувствительные к изменению процентной ставки, в банковском секторе составили 240 трлн белорусских рублей и увеличились за последние 12 месяцев на 42,6%. Их доля составила 93,2%.

Принуждение госсектора к рынку означает прекращение дискриминации частного сектора и переход на единые стандарты денежной политики для всех. Ни Беларусбанк, ни Банк развития не должны раздавать деньги АПК и избранным по льготируемым ставкам. Такой механизм перекрестного субсидирования через процентные ставки убивает одних и развращает других. Недавно вице-премьер Михаил Русый публично заявил о саботаже сельскохозяйственных производителей, которые отказываются возвращать кредиты приблизительно на 23 трлн белорусских рублей, выданные под закупку техники.

Лучше раньше, чем позже Нацбанк и госбанки обязаны прекратить раздачу кредитов по отрицательной ставке – когда инфляция выше кредитной ставки. Такие кредиты ложатся тяжелым бременем на экономику и явно не создают той добавленной стоимости, с которой можно потом платить Br-вкладчикам 40-45% годовых.

Нацбанк пошел на расширение организаций по валютным операциям, чтобы прикрыть собственные ошибки и принудить население и бизнес к применению заведомо более затратных и невыгодных схем. Валютный изоляционизм для обыкновенных людей и рыночного бизнеса при сознательно оставленных лазейках для избранных – это циничная схема спекулятивного обогащения. На рынке валюты она действует так же, как и на рынке любого другого товара: купить за границей за единицу, продать за пять – вот тебе и благодать.

Обыкновенные белорусы и предприниматели не могут брать кредиты в западных или азиатских банках под 2-4% годовых, а белорусские протоолигархи и их западные партнеры такую возможность имеют. Валютные кредиты у нас – под 10-12%. Легко подсчитать, как можно заработать на этой схеме. Еще более выгодная схема была связана с конвертацией доллара/евро в белорусские рубли. Потом они могут использоваться двояко. Первый вариант – кредитовать коллег под 45-55% годовых или же поместить их на рублевый депозит под 40-45%. Деньги получаются легкие, шальные и низкорисковые, если реализаторы таких схем делятся с инсайдерами в органах госуправления.

Распорядители чужого (политики и чиновники) в партнерстве с так называемыми политическими предпринимателями гоняли деньги по таким схемам в условиях гиперинфляции первой половины 1990-х, при наличии множественных курсов второй половины 1990-х, а также в кризисном 2011 году. Такие схемы плохо заканчиваются для страны. Когда в них пытаются играть обыкновенные люди, когда пирамидальное сознание блокирует здравый смысл, быть беде. Рост валютных долгов в условиях рецессии, легко прогнозируемого дефицита торгового баланса, инвестиционной «засухи» и активной работы денежного печатного станка – это прямой путь в очередную инфляционно-девальвационную спираль.

Валютный долг нефинансового сектора за I полугодие 2012 г. сократился на 0,6 млрд долларов по сравнению с началом года, но уже в III квартале резко вырос на 1 млрд, до 13,5 млрд долларов. Это на 400 млн больше по сравнению с началом года. Долг вырос за счет краткосрочных торговых обязательств. Их величина за III квартал выросла на 0,7 млрд долларов и составила 8,1 млрд. Долгосрочные займы и кредиты составляют 3,3 млрд долларов. Это на 400 млн больше по сравнению с началом года. Несмотря на то что валовой внешний долг Беларуси за январь–сентябрь 2012 г. сократился на 1,1 млрд долларов (Нацбанк рассчитался с Китаем по сделке СВОП), он остается на уровне 32966 млн долларов. На начало года было 34023 млн.

Внешний долг банков на 01.10.12 составил 5241 млн долларов, что почти на 837 млн меньше. А вот органы госуправления не боятся рискованной валютной позиции. Их долг на 01.10.12 составил 12779 млн долларов, что на 428 млн долларов больше по сравнению с 01.01.12. С учетом очередного кредитного транша от Антикризисного фонда ЕврАзЭС и других мелких заимствований госдолг за 2012 год может увеличиться на 1 млрд долларов. И это при условиях, когда в первые семь месяцев у нас была уникальная внешнеэкономическая конъюнктура и огромный нефтехимический грант от России. Это типичный пример проедания капитала, жизни не по средствам, за счет будущих поколений.

Очередной денежный эксперимент по белорусским рублям и валюте плохо закончится. Статистика по внешней торговле и платежному балансу последних трех месяцев показывает, что дисбалансы могут усилиться уже в I квартале 2013 года. На горизонте нет очереди желающих дать нам в долг в валюте под 2-4% годовых. Всё больше настороженности у населения. Многие люди спинным мозгом чувствуют предел финансовой пирамиды.