Oboz
В вчера(шний день) время для описания происходящего в экономиках постсоветских стран случается придумывать все новые и новые термины. Поскольку термины традиционной экономики неважный (=маловажный) подходят: такого безобразия мировая экономическая наука еще безвыгодный знала. Что-то отдаленно похожее встречается у Дж. Неру, если он описывал, как Великобритания грабила Индию в эра Великой депрессии. Но там хоть было внешнее расправа метрополии над колонией. А у нас все сами творим.
Заколдованный крючок
Герману Грефу принадлежит приоритет в применении к характеристике экономики России термина «держава-дауншифтер». Как к стране безнадежно проигравшей конкуренцию в мировой арене. Еще в большей степени термин таковой подходит для других постсоветских стран. В частности, и с целью Беларуси. Но в России хотя бы осознали пост дел, пытаются принять меры, выстроить какие-то модели. Поздновато, так оно и есть. Но лучше поздно, чем никогда.
Тем более кое-что приток природной ренты позволяет там какие-никакие меры думать. А в Беларуси не только «никаких реформ!», же и даже проработки каких-либо альтернатив обанкротившейся «белорусской модели» безвыгодный ведется. А ведь негативные процессы в нашей экономике и идут быстрее, нежели в России, и ресурсов для преодоления этих процессов в стране отнюдь не просматривается.
Ситуация усугубляется не новым, конечно, так сильно развившимся в последние годы явлением, которое названо «постправдой». В Оксфордском словаре вокабула названо «словом года». По определению составителей словаря, «постправда» — сие «обстоятельства, при которых объективные факты являются менее значимыми около формировании общественного мнения, чем обращения к эмоциям и личным убеждениям». «Одно слово года» на Западе постправду сделали Brexit и виктория Трампа.
У нас господство постправды началось намного раньше. Классически говоря, любой фейк, поддержанный массированной пропагандой, имеет все перевес заменить факт при формировании общественного сознания. Мы важнецки знакомы с этим по советской пропаганде.
Однако, пожалуй, что весь мир взял технологии советской пропаганды на военизация. Например, по Украине на нас сыплется постправда одновременно с двух сторон. Оперируют постправдой и эпигоны КПСС, и даже если БТ. И в экономике «рыночные отношения» в постсоветском варианте, толерантно-монетаристские теории и пресловутое «чувство хозяина» — явно, представляют собой постправду. Так что Brexit и победа Трампа, на правах и рост правого и левого радикализма, — далеко не исключение. Скорее, обратившееся против Запада вследствие неаккуратного обращения с ним его но оружие.
Сегодня все эти вдолбленные пропагандой мифы просто мешают разобраться в томишко, что реально в экономике мы имеем и вроде мы дошли до жизни такой. Попытаемся дебатировать нашу ситуацию без лозунгов и эмоций.
Нашу экономику, натурально, можно считать рыночной. Уже хотя бы потому, как будто основные ее обороты — на внешних рынках. Держи внутреннем рынке имеем множество бюрократических извращений, но, по части большому счету, в нашей экономике они мало почто решают.
И экономической проблемой, которая в наибольшей степени досаждает нашей начальство, безусловно, является недостаток валюты. И, строго говоря, не совершенно даже понятно, а зачем нашей власти валюта? Есть ли колебание, что, где-то взяв ее взаймы, ее сначала не пустят на проедание? Никаких других умений господство пока не демонстрирует.
В свою очередь, дефицит валюты вплоть связан с долей импорта в потреблении как экономикой, бесцельно и населением. Импортоемкость нашей экономики, с некоторыми случайными колебаниями, застыла держи уровне 70%. На таком же уровне, согласно оценкам, находится и потребление населения.
Этим, кстати, объясняется бессмыслие эмиссии: если в реальном обороте рубль и доллар ходят парой (30% — рублик, 70% — доллар), то эмитированный рубль возьми рынке сразу кинется искать себе пару, оказывая душение на курс.
Да и МВФ пеняет нам в излишнюю долларизацию экономики, но при сложившемся уровне импортоемкости безлюдный (=малолюдный) видно способов ситуацию быстро изменить. И президент невыгодный раз заявлял о важности импортозамещения. Но сдвигов несть, поскольку для реального импортозамещения требуется и работа над ним, и массированные капиталовложения.
Два примера показывают сложность задачи.
Предприятие при сборке своей продукции с целью рынка СНГ применяет китайские болты, для поставок в Есть — немецкие. Но не белорусские. Которые до цене — почти Германия, а по качеству — почитай (что) Китай. В таких случаях приглашают бригаду спецов, которые приводят операция в чувство. У нас таких бригад нет.
Знакомый душа небольшой торговой компании в Москве (занимается торговлей ТНП) заявил: на случай если мне дадут образец белорусской продукции, которая мне понравится, я отошлю ее в Небесная империя и через несколько месяцев буду иметь поставки копии, же дешевле и качеством получше. И ведь это понятно не только для ТНП, но и с целью почти любой промежуточной комплектации.
Свой вклад в сложившийся ватерпас импортоемкости внесли и ошибки правительства. В частности, длительный пора власть искусственно поддерживала (и поддерживает сейчас) слишком дешевый гринбек. Импорт получал излишние экономические преимущества на нашем рынке, которыми полностью и попользовался, плотно закрепившись на нем. Хотя в межнациональный практике (например, Китай, и не только) для ускоренного развития экономики необходима стратегия дорогого доллара.
Или взять такой факт, как широкое прельщение иностранных застройщиков к строительству жилья. По своей сути, в таком роде «застройщик» оптом покупал жилье и продавал его в розницу. В ажуре, если бы не уровень доходности, который в бревно находился в диапазоне от 40 до 140%. До сути, из страны в крупных масштабах вымывалась денежный стандарт. В той части, что находилась у населения. Хотя умнее было бы использовать конъюнктуру спроса хотя бы держи увеличение капитализации наших банков. Которая много ниже потребности экономики.
С устоявшимся уровнем импортоемкости нашей экономики связаны и ограничения в бюджетных расходах. Сносно простые расчеты показывают, что, при равновесии, бюджет расширенного правительства безвыгодный может превышать 43% экспорта. В этом году вывоз ожидается на уровне 30 млрд долларов. Что означает, подобно как лимит бюджета — 12,9 млрд долларов. Снимаем 1,5 млрд долларов расходов сверху обслуживание долга. Для баланса нужно либо урезать смета на 20%, либо курс доллара установить на уровне 2,5 руб./грин. Больно и то, и другое.
Главный вопрос
Сегодня пишущий эти строки, наконец, приходим к необходимости решить для себя главный тема экономической политики. Пусть он и похож на освященный обычаем: «Что было раньше: яйцо или курица?».
А является приоритетом в нашей экономической политике: потребности государства или — или обеспечение стабильной работы нашей экономики? И как отделить потребности государства через потребностей государственного аппарата?
До сих пор повально случаи успешной модернизации экономик отдельных стран выстраивались, исходя изо приоритета развития их экономики. Естественно, при гарантированном обеспечении некого минимума потребностей государства (национальная сохранность, обеспечение воспроизводства человеческого капитала, остальное — по минимуму). И всего на все(го) после того, как экономика начинала нормально функционировать, из полученных доходов начинали формирование и государственного аппарата, и социальной сферы. В рамках полученных доходов.
«Белорусская лекало» уникальна: приоритет государства в лице государственного аппарата выразился в отсутствии инда попыток разобраться, каковы действительные потребности экономики в инвестициях. У нас экономическая наука финансировалась по остаточному принципу: из того, будто осталось после расходов на социальную сферу и нужды госаппарата.
Пожалуй бы, кажется очевидным тезис: за исключением чрезвычайных ситуаций (оборона, стихийные бедствия и т.д.), госаппарат обязан обеспечивать интересы государства в пределах ресурсов, которые предоставляет экономическая наука. Мало — занимайтесь экономикой. Не просто выкачиванием изо нее ресурсов, а увеличением доходов от хозяйственной деятельности и поступлений в смета. Но мы пошли своим путем — формированием расходов бери содержание госаппарата и социальную сферу выше доходов. Наполовину — за счет проедания советского наследства в экономике, в известной мере — за счет выкачивания (в т. ч. за онколь недозаложенной амортизации) капитала госпредприятий, частью — за отсчет роста долгов.
Считать такую практику соответствующей интересам государства перевелся никаких оснований. Она в сиюминутных интересах политиков — пусть будет так, в интересах госаппарата — безусловно, в интересах населения и государства — несть. Поскольку за такую политику придется расплачиваться и государству, и населению.
Нужно, напоследках, осознать, что кризис в Беларуси системный. Волшебных рецептов выхода изо него нет и быть не может, преодолен спирт быть может только системной же работой в протяжении более-менее длительного времени. Причем достаточно колоссальный группы специалистов высокого класса. Которых, с нужным опытом работы, у нас общедоступно нет.
А в лозунгах нужды нет. Курс на «рыночные связи» без конкретной работы по формированию агентов рынка привел к технологическому порабощению постсоветского пространства. Либеральные мантры привели к засилью импорта и потере конкурентоспособности промышленности получи всем постсоветском пространстве. Поиск «эффективных собственников» закончился вничью и в России, и в Украине. А конкретной работы, пирушка, которую, скрипя зубами и неся немалые потери, выполнили и Страна утренней свежести, и Китай, и другие, чтобы сформировать жизнеспособную экономику, всегда выполнить никак не соберемся. Но никто прочий за нас ее делать не хорошенького понемножку.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции