Oboz
Наш cобеседник Юра Брестский – человек — бренд в совсем не узком мире татуированных Беларуси. Он один из тех, кто делает Беларусь синей и красивой.
vk.com
Дома он хранит первую машинку, сделанную из советской электробритвы «Спутник», за его плечами почти 15 лет профессиональной практики, огромное количество сделанных тату, а в памяти — вся новейшая история становления и развития этой субкультуры в нашей стране и Европе.
«У меня три сына – у всех есть татуировки»
— Да, меня тоже причисляют к «старой гвардии». Мы не то чтобы зачинатели, а просто много лет назад обозначились как умеющие делать татуировки. И так и остались на слуху — Витя Минко , Саша Шахлевич, Паша Тимошенко, Алла Рамазанова, Дима Кисточка, Игорь Разенков… А потом стали появляться новые имена, новые таланты и сейчас столько татуировщиков! Я на этой конвенции (прим. авт. – Международная тату-конвенция в Минске, прошла 19-20 сентября) смотрю на людей, про которых и слыхом не слыхивал. И смотрю, как они работают. Круто! Такие работы замечательные.
vk.com
— А где этому можно обучиться?
— Cейчас обучаться очень просто. Кто-то, например, берет себе учеников. Некоторые, молодцы, самостоятельно. Но все равно – где-то подсмотрел, спросил у кого-то. Сейчас оборудование очень серьезное. Сейчас у человека есть руки, в руках есть талант, он хочет заниматься, он умеет рисовать, он берет хорошую машинку и … начинает такие вещи выдавать.
vk.com
— Но даже при желании не всякий может сделать сразу качественную татуировку…
— Многие, конечно, на первых порах портачат. Но получается, что в связи с этим мы имеем определенный процент работы cover up, от слова – «накрывать». И это очень много – процентов 50 на 50. Звонит масса народа: «Юра, можно исправить?» У меня есть такая папка “кавер апов”, там столько работы! И не только у меня! Это – актуальный вариант, когда надо за кем- то “подметать”.
— Какой у тебя стаж?
— Если брать на профессиональном уровне — с 2001 года.
— А если не на профессиональном?
— Первый раз в руки даже не машинку, иголку, я взял в 1979 году. Первую сам себе сделал. В седьмом классе. Папа мне рассказал, как это делать, он у меня мореманил. И я быстренько наколол себе буквочку моей девочки – «Л». Мать потом дала в кости, но я был самый крутой в школе, потому что у меня одного была татуировка.
— Интересно, у супруги и детей тоже они есть?
-У меня три сына – у всех есть татуировки. У супруги – тоже. Я ей наколол, когда это только-только выливалось в культуру.
— Сыновья не хотят стать продолжателями отцовского дела?
— Младший колеблется, приходил ко мне, на бананах тренировался.
— Что значит на бананах?
— Колоть на шкурках бананов. Они не то чтобы одинаковы с кожей человека, но рисунок остается. Есть training skin — пародия на человеческую кожу. Она дорогая, поэтому проще на бананах. Поколол – потом съел.
Я ему предложил пойти в художественную школу на курсы. Но ему некогда — учеба, сборы. Короче — не захотел, пока забросил.
— Ты подсчитывал, сколько ты сделал тату?
— У меня есть фотографии, так я вел летопись. Но потом, честно говоря, было лень их обрабатывать, и я потерял счет.
vk.com
«Cо свастикой у меня никого не было. И хорошо, что не было»
vk.com
— У тебя огромный опыт. Что мотивирует людей делать татуировки?
— Есть те, которые отдают дань моде. Я бы сказал — это процентов тридцать. Есть не очень большой процент тех, которые приходят по каким-то медицинским причинам — шрамы, родинки, какие-то изъяны тела. Интересно, что сами врачи советуют закрывать татуировками проблемные участки. Женщины приходят забивать растяжки, попробовать в татуировку спрятать целлюлит. Они убрали, например, 20 килограммов живота, а шрам остается. Шрам надо чем-то обыграть, и это делается с помощью татуировки. Ну, и “плюс” cover up – ошибки юности и так далее.
vk.com
— У кого больше потребность — у мужчин или женщин?
— Женщин в любом случае больше. Единственное, женщины делают более мелко, а мужчины глобально забиваются.
— То есть, с точки зрения бизнеса мужчина более выгоден?
— Да, но эта тенденция все больше распространяется и на женщин. Они уже начинают спины забивать, другие части тела и мужикам в этом плане на пятки наступать.
— Есть ли самые популярные варианты тату?
— Сейчас такого уже нет. Так, как раньше, например, был популярен скорпион. Скорпиона я уже даже не помню, когда и делал. Сейчас, например, сова популярнее скорпиона.
— У женщин?
— Пятьдесят на пятьдесят.
Хипстерская тема пошла — олени начинают выскакивать. А вообще народ умнеет, грамотнее подходит к татуировке, благодаря, в том числе, и интернету. У людей теперь есть конкретная цель, а не так: “Я у вас посмотрю и выберу что-нибудь”. Больше стало тех, кто: “Я хочу это в единственном варианте, поэтому мне нужен художник, чтобы это нарисовать”.
-То есть, в идеале татуировщик должен быть и художником?
— Обязательно, это — уровень.
— Отличаются ли белорусы как-то от цивилизованного мира в своих предпочтениях к цветной или черно-белой татуировке?
— Нет, как и везде. Есть варианты, когда татуировка может быть только “чб”. Есть варианты, когда она может быть только цветная. А есть варианты, когда она может быть цветная , но ее можно сделать “чб” или же, наоборот. Все – на усмотрение носителя.
vk.com
— Какие самые популярные части тела для татуировки у женщин и мужчин?
— На заре моего творчества, когда это становилось искусством, самым популярным у женщин местом был крестец. Пацаны были более открыты в этом плане, не боялись, а крестец особо не виден, можно спрятать под платье, майку. Сегодня, как ни странно, это место — район 6-7 позвонка на шее. Я вообще поражаюсь, как много девчонок хотят там делать. Я сам не очень это место люблю — там очень толстая кожа, вбивать неудобно, больно, заживает медленно.
У мужиков нет какого-то тренда. Если он делает рукав — делает рукав, если делает предплечье – делает предплечье .
— Есть ли у тебя какие-то табу?
— Анатомическое есть – на мужских гениталиях не делаю. На сегодняшний день приходиться делать на мужских ягодицах, потому что мой предпочтительный стиль – oriental. А он располагает к тому, что ягодицы забиваются в продолжение от спины . Я с этим смирился — так надо.
— Почему oriental?
— Я люблю в нем работать. Но я не чураюсь любой работы – я делаю и “чб”, и орнаменты, и надписи. Многие пишут: “Надписи не делаю”. Он такой крутой? Cделать краcивую надпись – ровно, чисто, идеально – это надо уметь.
— А что пишут –то?
— А кто во что горазд. В основном, латынь, есть по-французски.
— У тебя в портфолио есть татурировки с “пагоняй”. Есть ли у тебя идеалогические, религиозные табу? Наци? Сатанисты?
— Cо свастикой у меня никого не было. И хорошо, что не было. Мне не попадались и сатанюги. И в душе мне не хотелось бы это делать.
vk.com
— Но приходилось отказывать?
— Было просто пару неинтересных проектов. Я не то, чтобы отказывал, красиво сбрасывал. Дипломатично, чтобы не обидеть человека: он видит что-то в этом, а я вижу, что не надо мне это делать, потому что я не хочу.
vk.com
— Запомнились ли какие-то самые необычные татуировки?
— Была интересная работа на голове – мозги, раскрытая черепная коробка. Мне было интересно попробовать, как на голове делать. Было больновато ему, но сделал.
Сейчас пишет мне человек, он лысый и спрашивает: «Можно ли сделать щетину?». Я ему: «Не знаю, как она поведет?». Может, станет синей: есть участки кожи, где краска синеет, зеленеет , становится фиолетовой. Это зависит от личного пигмента кожи. Я одну краску делаю четырем людям и у них будет разный оттенок этой краски — у кого-то серый, у кого-то коричневатый, у кого-то черный, а у кого -то синий. И я ему: «А вдруг станет синим и что с тобой делать? Вот позвони человеку с мозгами и спроси, какого цвета стали контуры. Но опять же это не факт, что у тебя будет по-другому».
— Де-факто здесь речь идет о перманентном макияже?
— В принципе – да.
— А как мастер — татуировщик относится к специалистам по перманентному макияжу. Можно их назвать татуировщиками?
— Я, наверное, сказал бы, что нет.
— А сам в перманент не хотел уйти?
— Я, например, брови делаю, попробовал – получилось. Но я не набивал себе клиентскую базу.И отбросил даже мысль, чтобы не переходить на перманент. Потому что надо делать весь перманент, по губам брать мастер-класс. Оно затянет, а для меня творческий вариант более важен.
«Европа синяя вся!»
vk.com
— Работы много?
— Я работаю без выходных, потому что очень много людей могут позволить себе только в выходной день приехать на сеанс. Я из тех, кто выходных не имеет. Когда кто-то отказывается, я не ищу замену и у меня получается выходной. Чтобы немного отдыхать, я себе делают два отпуска в году – летом и зимой.
vk.com
— Есть конкуренция?
— Конечно! Он у нас такая – здоровая. Выражается в том, что кто-то находит себя в каком-то конкретном стиле. Например, у нас сейчас появились очень хорошие реалисты — семейка Вилкс, как их называют. Мне очень приятно, что Ян Вилкс от меня оттолкнулся – он сын одноклассницы моей жены. Она как-то позвонила: «Малой рисует, хочет заниматься, может, подойдет». И мы с Яном познакомились.
У него есть девушка Настя — тоже творческая натура и очень крутая, и они заняли нишу реализма. Я, кстати, очень этому рад. На него большой спрос, но я не хочу это делать. Живучесть татуировки в реализме очень зависит от ухода и ее защиты. Есть люди, которые следят за своими татуировками, а есть, которым …
Поэтому я считаю, что работы такого направления как «Япония» или традиционные татуировки (old school, new school, neo traditional), работы, которые в контуре и в плотном прокрасе, по сути дела, действительно, вечные.
— Ты часто бываешь в Европе, на международных тату-конвенциях. Европа чем — то отличается от постсоветского пространства?
— Буквально десять лет назад в Европе было мало классных татуировщиков. Мировых имен — человек десять. Русских было больше.
Что сегодня делается! На конвенциях смотрю — каждая студия, каждый бокс, каждый мастер – какой уровень! Уровень за это время настолько поднялся, что сейчас в каждой европейской стране по сотне классных мастеров. Спрос одно и, соответственно, индустрия развилась до немыслимых масштабов. Европа синяя вся!
— На этом фоне – в Беларуси много татуированных?
— Да, это я даже сам вижу, белорусов — много. Это заметно, если брать во внимание численность.
vk.com
— Это с учетом тех самых “синих”?
— Я имею в виду именно художественную часть. И кстати, знаешь, на фоне этого их уже не видно. Они даже мне не попадаются уже.
— Спрос на татуировку зависит от сезона?
— Сейчас пошла хорошая тенденция. Сезон уже не тот, что раньше был, попсовый.
Раньше летом был завал. Потому что кто-то летит в отпуск — ему срочно надо или бабочку, или иероглиф, или еще что-нибудь. Потом второй контингент. Те, кто прилетели из отпуска и увидели: оказывается, очень много людей татуированных: «И я тоже хочу, поэтому, давай, делать сейчас!». Я говорю: «Нет, на загорелую кожу очень неприятно и неудобно, давай, подожди, загар смоешь и тогда приступим».
Сейчас лучше в том плане, что летом человек не делает татуировку, потому что купаться, загорать, зачем я себе буду портить отдых, если сделаю осенью, зимой, весной. Таких становится больше, народ умнеет, соответственно, летом теперь можно и отдохнуть самому.
Хотя лето все-таки по-прежнему самая производительная пора – процентов 50 заказов приходится на него.
vk.com
— Сказывается ли кризис на работе?
— Сейчас людей стало намного меньше. Ведь, с татуировкой как? Есть у людей возможность, он ее делает, а сейчас огромная масса звонит мне и говорит: «Юра, перенеси меня, пожалуйста, на весну или там на зиму, потому что у меня такая ситуация”. И я очень их понимаю. По крайней мере, они не спрыгивают. Они приспособятся. Татуировка для таких никуда не денется.
В новостях упоминалось: