Oboz
Сепаратисты называют их врагами и «товаром» ради обмена. На остальной территории Украины к ним повышенное оглядка спецслужб. Как живется тем украинцам, кто прошел плен нате Донбассе?
Фото: Reuters
По данным из бюллетеня Службы безопасности Украины (СБУ) с 7 октября, за время конфликта на востоке страны были освобождены 3084 человека, находившихся в плену сепаратистов с самопровозглашенных ДНР и ЛНР. Однако, по информации правозащитной коалиции «Законность ради мира на Донбассе», реальное число вернувшихся с плена составляет более 10 тысяч человек. Среди них делать за скольких гражданские лица, так и украинские военные.
«Расхождение в цифрах объясняется тем, что же не все, кто прошел плен, обращаются в украинские правоохранительные органы. Безвыгодный доверяют им. Также многие люди не были включены в официальные списки обмена, а освобождались изо плена с помощью личных контактов или волонтеров», — объясняет Саня Матвийчук, председатель правления Центра гражданских свобод — организации, входящей в правозащитную коалицию.
«До сей поры по классике»
Согласно интервью, проведенным правозащитниками с пленными спустя время их освобождения, большинство из них в плену подвергались пыткам, запугиванию и унижению. Чуть не всех военных вербовали или склоняли к сотрудничеству. Об этом в качестве кого никто другой знает Дмитрий Кулиш, старшина резерва вооруженных сил Украины (ВСУ), кукушка батальона «Донбасс».
В августе 2014 года быть выходе из Иловайского котла он попал в полон, где находился до июня 2015 года. О десятимесячном плене злой мужчина с голубыми глазами вспоминает неохотно.
«Все вдоль классике: били, запугивали, шантажировали. Военных со специальностями, которые им нужны, вербуют. Простых рядовых заставляют вклеивать на камеру для телевизора, что они перешли сверху их сторону. Лично меня склоняли не Водан десяток раз, но я даже окопы не копал, так как это пособничество», — рассказал DW Дмитрий Кулиш. Последствие такого поведения — двенадцать переломов, в том числе компрессионный перешиб позвоночника.
Подозрения СБУ и возражения защиты
А вот в отношении ещё раз одного бывшего пленного, уволенного из армии летом сего года, СБУ недавно открыла уголовное дело. Это полковник в отставке Иванюша Безъязыков, которого подозревают в сотрудничестве с ДНР. По версии спецслужб, возлюбленный был завербован, находясь в плену у сепаратистов, имел быть себе деньги, оружие и машину с шофером, предоставленные военными структурами России.
«У СБУ уплетать весомые доказательства того, что Безъязыков действительно сотрудничал с незаконными формированиями в оккупированной территории Донецкой области. Мы знаем ровным счетом, что он выезжал на территорию Российской Федерации», — заявлял уже на брифинге советник главы СБУ Юрий Тандит.
В свою наряд защита Безъязыкова утверждает, что подозрения спецслужб основаны только получай показаниях двух свидетелей — украинских военнослужащих, которые были с ним в плену. Вотан из них, по словам адвоката подозреваемого Олега Веремеенко, психически неуравновешен. Собственными глазами (видеть) Безъязыков отрицает обвинения и говорит, что шокирован ими, ибо хотел продолжать службу в ВСУ. Сейчас он находится перед стражей. Адвокат Безъязыкова настаивает на том, что его подзащитного, угрожая стукнуть, в плену заставили надеть российскую военную форму и провозгласить, что он перешел на сторону ДНР.
Сие случилось тогда, когда сепаратисты пытались вербовать других пленных. Законник считает, что дело Безъязыкова было инициировано СБУ, чтобы владеть полковника на крючке. «Он как цейхмейстер высшего звена был свидетелем событий, которые армейское руководство никак не хочет предавать огласке. Речь идет о погибших и пропавших безо вести на Саур-Могиле (высота в Шахтерском районе Донецкой области. — Ред.) и Иловайске. Немедля просто убирают свидетелей этих событий», — сообщил Лёка Веремеенко.
Двойное испытание
Волонтерская группа по обмену и освобождению пленных «Отчизнолюбец» помогала украинским спецслужбам освобождать из плена возьми Донбассе и Дмитрия Кулиша, и Ивана Безъязыкова, а в свой черед еще более двухсот человек. Руководитель группы Олег Котенко отмечает, как будто под ужасными пытками в плену люди не чуть оговаривают себя, соглашаются на инсценировку вербовки или даже если на сотрудничество с сепаратистами, но и бывало теряют разум. «У нас никто не был добре к такой настоящей войне», — подчеркнул Котенко.
Украинские военные привезли в (видах обмена плененных сепаратистов. Украина, 2014 год. Фото: Reuters
Точно по его выражению, те, кто оказался морально устойчивым, пройдя бездна плена, быстрее возвращаются к нормальной жизни, особенно около поддержке семьи. Другие часто впадают в депрессию, злоупотребляют алкоголем, с трудом реинтегрируются в кучка, поскольку сталкиваются с тем, что страна, за которую они воевали, их приставки не- принимает.
«С такими людьми надо работать, долгонько работать. В 2014 году была принята система фильтрации. Идеже человек освобождается из плена, он обязательно поставлен в необходимость пройти эту процедуру. Ею занимаются разведчики, выясняя, безвыгодный был ли человек завербован, и психологи, которые пытаются помочь адаптироваться в суп время», — объясняет Котенко.
На плечах волонтеров
А на этом — все. Системы всесторонней государственной помощи бывшим пленным сверху Украине нет. «После плена эти люди без памяти закрыты. Часто у них есть разные фобии: страх подвалов, лифтов, аплазия желания социализироваться. Но с ними никто не работает, выключая психологов-волонтеров», — констатирует военный психолог проекта «Собратья» Андрюша Козинчук.
В Национальной стратегии в сфере прав человека, которую в летнее время 2015 года утвердил своим указом президент Петр Порошенко, (за)грызть пункт, в котором Кабмину ставится задача разработать программу реинтеграции людей, которые вернулись изо плена. В частности, речь идет о предоставлении жилья, трудоустройстве, медицинской и психологической помощи.
«Вкушать люди, у которых после освобождения из плена никак не осталось ничего — ни документов, ни жилья, ни денег, ни даже если одежды. Эта программа должна помочь тем, кто прошел пленение. Но, к сожалению, мы не видим прогресса в реализации сего пункта стратегии», — признает Александра Матвийчук и добавляет, какими судьбами практически вся помощь, в том числе медицинская и социальная оправдание освобожденных из плена, идет со стороны волонтерских организаций. Лёша Котенко указывает, что, не получая необходимой помощи ото государства, половина бывших пленных снова возвращаются в Донбасс в область линии разграничения.
В обществе отношение к бывшим пленным неоднозначное. «Их жалеют, хотят помочь, расспрашивая о книжка, как там было в плену, было ли страшно и тому подобное. Однако такая бестактность и поверхностное отношение вызывает у тех, кто такой вернулся из плена, агрессию, и они еще побольше закрываются», — отмечает военный психолог Андрей Козинчук.
Тем безвыгодный менее некоторым пленным, особенно непрофессиональным военным, удается совладать с этими проблемами, и они после плена занимаются правозащитной и просветительской деятельностью либо создают волонтерские организации, оказывающие помощь украинским военным в зоне конфликта.